Повторить попытку или игнорировать предупреждение?

Не у каждого Наполеона бывает свое Ватерлоо "Утомленных солнцем - 2". Не каждый творец живет по законам придуманной им вселенной, укрепляя гнездышко повествования веточками чужих идей. До тех пор, пока они скрыты от посетителя, читателя или зрителя, гнездо прочно — пусть бы веточки были и не совсем надежными. Но однажды творец хочет познакомиться со своей кухней, с тем, как устроена его вселенная, и здесь творцу, как правило, помогает  чувство меры. Вот Михалков поделился масштабным озарением — что Россию хранит Бог, а его - Путин. Пелевин же делится знание о том, что в России все изменится и что люди вообще еще тот материальчик. В обоих случаях умиляет дистанция между объективной ценностью таких идей и субъективной уверенностью творцов в собственной прозорливости.

Пессимизм Бэтмена содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что сострадание не имеет границ". Разница в том, что Бэтмен при всей его боли как-то вот умел сострадать человеку, а у Аполло по мере усиления боли растет только презрение к человечеству и жалость к себе. Аполло прав, говоря, что в обществе консюмери страдание, затушеванное и замаскированное, становится только выпуклее. Что мир всегда питался страданием, причем вызывать страдание гуманными способами даже выгоднее, чем негуманными. Мысль, вполне достойная мастера, но выражена она в такой форме, такими средствами, что от боли только смех один. Ощущение, что все прежние мысли положили в специальную электронную мясорубку, точнее, словорубку, и превратили все это в  красноватый фарш то ли из Бэтмана, то ли из Аполло. Набор идей и материалов  прошлогодних протестов, выглядит как Михалков, со своей искусственной теорией о настоящей войне.

Однако это циническое мировоззрение, такое удобное, после 2013 года перестанет быть актуальным: оно перестанет "работать". Беспросветный цинизм прошлого сменится убеждением в том, что никто, кроме нас, с ситуацией не разберется; отсюда же возникнет и ощущение, что страна — несмотря ни на что — все-таки принадлежит им. Есть подозрение, что эта установка окажет сильнейшее влияние на всю дальнейшую североазиатскую культуру. Эпоха уже изменилась; но творцы ее таковы, что они не могут или не хотят в это поверить. Поверить — это же риск, особенно у них. Бэтмену по-хорошему нужно было бы все прошлое порвать, выбросить, сказать нечто новое, совершенно другое; выйти из себя, сойти с ума — что угодно, только не мятое продолжение "всем полюбившейся истории". В такие времена от главного супергероя современности ждут прыжка — в бердяевском или сартровском духе, неважно,— но только чтобы выйти за пределы дурного круга. Но для такого прыжка нужна Воля, Вера и Вика. Их у Бэтмена не оказалось, что, конечно, жаль. А если нет прыжка, приходится ходить по тому же кругу, путаться в собственных же технологиях.

Представим себе главную литературную сенсацию 2013 года: впервые за семь-восемь лет в "Эскимо" вышло ДВЕ новых книги (в марта и ноябре-декабре). Правило, которому издательство и автор следовали неукоснительно нарушено. Почему? Зная творческий метод - писать с учетом главных общественно-политических трендов прошедшего года, надо сказать, что это очень выгодно - выпускать книгу в конце 2013 года. Понятно, что она будет о протестах, в которых наконец-то завершится история, которая все никак не завершалась. Отношение северных азиатов к митингам и протестам вполне традиционно. Однако когда 7 ноября кто-то выступает против самого создателя "Анатомии протеста", то  несмотря на всю воинственность "Эскимо" в такой компании явно оказаться не хочет.

Конечно, там и раньше грешили буквализмом, но тут они сделали еще большую ошибку и продемонстрировали со всем высокомерием, на какое только способны, насколько происходящее в 2013 году имеет отношения к вечности, в которой мы пребываем. Ах, если бы я умел любить ваши иллюзии, как любите их вы и если бы ваши аллюзии не были так ничтожны....